«…Золотая, дремотная Азия
Опочила на куполах».
С. Есенин.
Вышедший недавно первый номер «византистского альманаха» «Северный Катехон» побудил меня к новым размышлениям о месте русских в России, а также о месте и роли самой России в мировой истории.
Византизм, по выражению его современного апологета Аркадия Марковича Малера (как и в случае с Мишей Берлиозом, не путайте с известным композитором), есть «политическая идеология Православной Традиции», определившая Россию, ее историческую судьбу. «Византийский дух, византийские начала и влияния, как сложная ткань нервной системы, пронизают насквозь весь великорусский организм», - писал когда-то первый византист К.Н. Леонтьев (1831-1891).
Однако, на мой взгляд, можно дать формулировку более конкретную: византизм - это азиатчина в православной упаковке. Именно азиатская природа византизма определила его главную, антизападную составляющую, делающую его столь привлекательным для наших консерваторов всех мастей - от монархистов до евразийцев и сталинистов.
Суть византизма хорошо видна из описания одного из приемов при дворе византийского императора, в ходе которого греки, как и положено по царьградскому этикету, опускались перед базилевсом на колени, а послы германского императора гордо стояли в полный рост - так, как привыкли стоять перед своим государем. Византия - это логический продукт мультикультурных и мультирасовых процессов, запущенных еще Александром Македонским, который был весьма подвержен влиянию восточных деспотий. Сцена при византийском дворе - емкий образ цивилизационного противостояния, самым драматическим образом отразившегося на судьбе русского народа.
Обычно начало «русского византизма» ведут от брака Ивана Третьего с Софьей Палеолог (1472), когда Москва объявила себя преемницей Византии. Это верно, но лишь отчасти. В действительности московский византизм заявил о себе годом раньше, в 1471-м, когда состоялся первый поход Ивана Третьего на вольный Великий Новгород - оплот истинной, европейской Руси, которая была органичной частью Западного мира, в частности, Ганзейского союза. Этот поход стал кровавой манифестацией московского византизма, бросившей новгородскую свободу под копыта своей татарской конницы. Поскольку после стояния на Угре Москва из окраинного улуса превратилась в новый Сарай, брак Ивана с Софьей Палеолог легитимизировал Золотую Орду на новом историческом этапе. Это и есть «Третий Рим», «русский византизм» - Орда в золоченой православной упаковке, благополучно здравствующая по сей день. И поэтому антизападный пафос в «идеологии византизма» - основополагающий. С присущей ему прямотой Константин Леонтьев призывал «отрясти романо-германский прах с наших азиатских подошв». Не случайно, что знаковые фигуры византизма - Иван Третий, Иван Грозный, кстати, потомок Мамая - яро ненавидели Новгород, который воплощал в себе европейскую альтернативу московскому историческому пути.
Вообще, татарщина - главный компонент «русского византизма», с которым по важности может поспорить лишь развесистая восточно-христианская церковность. Причем этим фактом бравируют и сами византисты, и близкие к ним круги. Так К. Леонтьев сожалел, что татары, завоевав Русь, не составили ее аристократию (кстати, он ошибался!), и вообще всячески превозносил российский «азиатизм», по его мнению, оберегавший русских «от подобострастных предрассудков в пользу Европы». Очевидно, что по этим параметрам «русский византизм» предвосхитил «интуиции» евразийства, совпадая с ним «до степени смешения». Не случайно, что в мировоззрении таких классиков евразийства, как Г. Флоровский, П. Савицкий, Н. Трубецкой византизм занимал центральное место, равно как и в системе взглядов евразийцев новейшего времени - достаточно назвать В. Кожинова и А. Дугина. Первый превозносил Византию как «евразийский плавильный котел» и был ревностным апологетом «византийского наследия», а второй выпустил в 1997 году книгу с красноречивым названием «Абсолют византизма».
Ныне А. Дугин выступает в качестве лидера Международного евразийского движения и духовного вождя Евразийского союза молодежи (ЕСМ) - этаких хунвейбинов от евразийства, которые в ответ на восстановление европейской самоидентификации Украины объявляют войну «оранжевой чуме», «западной эпидемии». Национальный координатор ЕСМ Павел Зарифуллин провозглашает: «Не случаен и тот факт, что Евразийский союз молодежи был учрежден во дворце Ивана Грозного, в Александрове, в сердце опричнины - спустя 440 лет с момента ее создания. Ведь Ивана Грозного, создавшего опричнину, необходимо считать первым евразийцем (равно как и византистом - А.Ш.). Если проследить его генеалогию, мы обнаружим прямое происхождение Грозного от Дмитрия Донского, с одной стороны, и от Хана Мамая, с другой. Именно Грозный впервые поставил татарского царя Симеона Бикбулатовича управлять опричной частью Руси (на самом деле - земской частью, опричнину возглавлял сам Грозный, впрочем, это не принципиально - А.Ш.), большинство офицеров его опричнины происходили из татарских родов, он бился с Западом за Ливонию…». Нетрудно понять, что именно указанный состав ядра опричнины и определил ее людоедское отношение к русскому населению земщины, которая, по словам Костомарова, «представляла собой как бы чужую покоренную страну». А уж чем была для татар-опричников «западэнская» Новгородчина и говорить нечего…
21 сентября этого года на митинге ЕСМ, посвященном 625-летию Куликовской битвы, П. Зарифуллин высказался еще определеннее: «Орда - не есть наш абсолютный враг. Орда, как сказал Лев Гумилев, стала колыбелью Великороссии. Евразийский день Куликова поля - это рождение империи, передача эстафетной палочки империи от ордынцев к русским. С этого момента русским завещано вести народы Евразии к последнему морю, чтобы втоптать западную мразь в Атлантический океан…».
Вот, оказывается, какова историческая миссия русских: идти войной на братьев по расе, на мать-Европу, возглавляя орды цветной неруси. Что, впрочем, уже было, в 1945-м, когда вошедшая в Европу советская армия ужаснула мир масштабами мародерства и насилия, прежде всего сексуального. «Никто точно не знает, сколько всего женщин было изнасиловано, но, по оценкам врачей, в одном только Берлине не менее 100 000 женщин, в возрасте от 10 до 70 лет» («Ревизионистская история: взгляд справа», М., 2003). Иозеф Геббельс записывал в своем дневнике в марте 45-го: «… в лице советских солдат мы имеем дело со степными подонками. Это подтверждают поступившие к нам из восточных областей сведения о зверствах. Они действительно вызывают ужас. Их невозможно даже воспроизвести в отдельности. Прежде всего необходимо упомянуть об ужасных документах, поступивших из Верхней Силезии. В отдельных деревнях и городах бесчисленным изнасилованиям подверглись все женщины от десяти до 70 лет…» (И. Геббельс, «Последние записи», М., 1998).
Впрочем, и это не ново: достаточно вспомнить любезные П. Зарифуллину времена, когда Грозный «бился с Западом за Ливонию». Карамзин пишет что, новгородский иерей Сильвестр, тогда еще приближенный к царю, осуждал ливонскую войну «за варварский образ, с каким она велась, за истребление старых и малых, за бесчеловечные муки над немцами, совершаемые татарами, распущенными по Ливонской земле под начальством Шиг-Алея». Этот Шиг-Алей (Шигалей) был главнокомандующим московскими войсками в Ливонской и Литовской войнах. Кстати, один из центральных персонажей романа Ф.М. Достоевского «Бесы», полусумасшедший теоретик тотального рабства, носит фамилию Шигалев… В романе фигурирует даже такое понятие - шигалевщина. Пожалуй, можно говорить о шигалевщине как устойчивом факторе российской истории, точнее как о византизме в действии. Так вот, взяв в 1577 году ливонский город Венден, московиты устроили жителям резню, а потом изнасиловали всех женщин и девушек…
Похоже, П. Зарифуллин всерьез претендует на роль нового Шиг-Алея. Характерно, что на упомянутом митинге выступал и главный редактор «Северного Катехона» Аркадий Малер (уютно чувствуют себя под византистско-евразийской крышей зарифуллины и малеры с их неприятием «биоэтнического национализма»), а также ряд авторов этого альманаха. Один их них, публицист Егор Холмогоров, недавно опубликовал в газете «Спецназ России» статью о Куликовской битве; кстати, в том же номере помещен сочувственный репортаж о митинге ЕСМ (опять над византийством-евразийством, как и в артузовские времена, тепло, по-домашнему маячат контуры «щитов и мечей»). Суть этой статьи, равно как и митинга ЕСМ, в одном: размыть европейскую, антиазиатскую самоидентификацию русских, которая базируется на народном, пусть и во многом мифологизированном (но в неком высшем смысле верном), представлении о Куликовской битве как о знаковом столкновении со Степью. Автор утверждает, что главный итог битвы - не разгром Мамая, а политическая нейтрализация литовского князя Ягайло, который был конкурентом Москвы в деле консолидации Руси. Е. Холмогорову весьма отрадно, что «собирательницей русских земель» стала-таки Москва, отмеченная тавром татарщины, а не свободная Литовская Русь, сохранившая исконные домонгольские начала. Он пишет: «Россия-2 в форме Литовско-Русского государства не состоялась. И вокруг Москвы образовалось единственно прочное ядро великороссийской государственности. Той самой государственности, на исторические и геополитические контуры которой опирается сегодняшняя Россия». Та самая Россия-Орда, добавим мы, в которой русский народ лишен всякой правовой и политической субъектности; та самая Россия не для русских и становящаяся Россией без русских. Что, похоже, не пугает деятелей вроде П. Зарифуллина, для коего, по его же словам, «русский» - «это не этническая принадлежность, а почетный титул». Который он вполне серьезно собирается жаловать, как шубу с ханского плеча, а у кого-то, напротив, отбирать…
«Москвоцентризм» - пуповина византистско-евразийского комплекса идей. Это, по словам А. Малера, «геополитический императив византизма, это абсолютное условие реализации единственно(?) русской(?) национальной(?) идеологии - Москва - Третий Рим». Подобно Дугину, когда-то канонизировавшего Ленина как «красного аватару гнева», А. Малер вписывает в святцы византизма Ильича, который, перенеся столицу из западнического Питера в первопрестольную, совершил «неосознанную большевиками акцию спасения России», и поет славу «Красной Москве» - «наглядному оправданию интуициям национал-большевизма» - разумеется, ставшей потом оплотом в священной битве с «языческо-нацистскими ордами». Весь этот поповско-агитпроповский бред, увенчанный сентенцией о «трансцендентной войне с Антихристом», заставляет всерьез задаться вопросом: а, действительно, не является ли ленинизм секулярной, «пусть несколько смещенной» проекцией византизма, формой его политического юродства во Христе? Так что молитвенное почитание Ивана Грозного, Малюты Скуратова и Сталина, ныне практикуемое особо продвинутыми православными - это уже день вчерашний; пора, как считает один из моих друзей, решительно ставить вопрос о канонизации Ульянова-Ленина с формулировкой «умученный от жидов». А заодно и «железного Феликса», столь полно воплотившего архетип опричнины на новом историческом этапе…
«Москвоцентризм» пытается насадить в русском сознании идею о безальтернативности нашей истории. «Те, кто отрекается от Москвы, отрекаются от России и Вселенского Православия», - вещает комиссар Малер, приставив этот тезис, как наган, ко лбу оппонентов. А в числе последних у очередных кабинетных теоретиков, как всегда, русский народ, которого издавна мутило от московского унитаристского экспансионизма. Многие исследователи не раз обращали внимание на известные народные пословицы о Москве: «Москва бьет с мыска», «Москва слезам не верит»… А вот еще, из словаря В.И Даля: «От москаля, хоть полы отрежь, да уйди!», «Кто идет? Черт! Ладно, абы не москаль», «С москалем дружись, а за кол держись», «Не за то бьют москаля, что крадет, а чтобы концы хоронил», «Знает москаль дорогу, а спрашивает!». Кстати, из того же источника: «москалить» - значит «мошенничать, обманывать в торговле».
Да, мы отрекаемся от этой России, навязанной русскому народу ордынскими ставленниками; от России, в которой русские вымирают почти по миллиону в год; от России, в которой русские на протяжении всей ее истории были живым материалом для осуществления всевозможных мессианских «проектов», будь то «Третий Рим» или «Третий Интернационал». Все решительнее в той или иной форме заявляют о себе те, кого вдохновляет нереализованная альтернатива московщине, представленная, прежде всего, Новгородской республикой. И все решительнее заявляет о себе исконно русский, солнечно-волевой, психотип - в противоположность сформированному византизмом сумеречному московитскому психотипу, носитель которого, согласно К. Леонтьеву, «специально не создан для свободы». А насчет «вселенского православия»… Во-первых, было ли оно такое когда-нибудь? Скажем, новгородское православие, вобравшее в себя немалую толику язычества, разительно отличалось от московской церковности, возросшей под опекой татар. Во-вторых, сегодня европейское сознание последовательно освобождается от духовного семитизма с его толстыми книгами, и вспоминает свое античное утро. В альманахе «Северный Катехон» цитируется такая мысль Освальда Шпенглера: «Русский дух отодвинет в сторону западное развитие и через Византию непосредственно примкнет к Иерусалиму». Спасибо за такую перспективу! Русский дух и без того тысячу лет плутает по пахучим закоулкам этого заштатного азиатского городишки. Я бы сформулировал так: «Русский дух отодвинет в сторону византизм и непосредственно примкнет к священному Олимпу - обители родных Богов, веселых и грозных».
Византизм - это жернов на шее русского народа. Не случайно, что языческая Русь неизменно враждовала с этой лукавой южной империей, радикально противной нордической природе русов. И то, что русские сегодня стоят на грани исчезновения - прямая «заслуга» византизма. Недавно главный муфтий России Гайнутдин, выступая в Московской соборной мечети на празднике рамадан, громогласно осудил формулу «Россия для русских» и заявил, что при складывающейся демографической и экономической ситуации роль мусульман в жизни страны возрастает. Что это значит? Да то, что демографические и экономические показатели русских, соответственно, падают. Подобно тому, как в ХV веке византизм с его мультирасовыми и мультикультурными парадигмами разложил «Второй Рим» и сдал его туркам, сегодня византизм разлагает и сдает исламу и Китаю «Третий Рим» вместе с его стремительно редеющими европеоидами. Русское самосознание нуждается в переформатировании - духовный «Новгород» должен вытеснить духовную «Москву»; удушливые стереотипы византизма должны пасть под студеным напором освобожденной нордической русскости, что, несомненно, даст и культурные, и политические, и экономические, и геополитические результаты.
Да, византизм - судьба русского народа. Вернее - его злой РОК, определивший «весь великорусский общественный организм». Бросить же дерзостный вызов судьбе, року - это и есть качество истинно арийский души.
Алексей Широпаев, декабрь 2005.
