Недавно по третьему каналу показали репортаж о типично русской жизни за пределами Московской кольцевой автодороги. Речь шла о районе Московской области, где еще сравнительно недавно добывали бурый уголь. Теперь там ничего не добывают, шахты закрыты. Телезрителям продемонстрировали картину нормального геноцида: рассыпающиеся в прах трехэтажки, построенные еще пленными немцами, отсутствие водопровода, дороговизна, отчаяние, одичание. На экране – одни старики и старухи. «Живем, как крысы, так и передайте. Мы никому не нужны». Молодежи не видать – наверное, здесь уже и не рождается никто. Вообще впечатление от репортажа такое, что речь идет о какой-нибудь богом забытой Магаданской области, но никак о Подмосковье. Трудно представить, что совсем недалеко раскинулась столица, сверкающая фасадами банков и отелей, витринами умопомрачительных магазинов, свежепозолоченными куполами и стеклянной облицовкой небоскребов. Кстати, скоро Москва приступит к строительству 600-метрового супернебоскреба. Возможно, в ясную погоду его смогут видеть и вымирающие подмосковные жители – он будет отсвечивать на солнце как воплощенная вертикаль власти, как шитый золотом ханский бунчук…
Вот так живут русские в России. В Российском государстве. Которое исправно дотирует «маленькую, но гордую» Чечню, но при этом плевать хотело на исчезновение народа-гиганта, трудами коего и создано.
Лично мне этот репортаж ничего нового не открыл. Но впечатление, тем не менее, было сильным – с вымиранием собственного народа свыкнуться трудно. Поэтому очередные инвективы т. Малера, решившего преподать «национал-анархистам» и «проходимцам» урок «государственного чувства», воспринимались мною особо живо. В очередном припадке византистского холуяжа перед Системой он пишет: «Каждый, абсолютно каждый современный русский человек, будь то олихарх или бомж, обязан своим существованием Российскому Государству, которое так или иначе предоставляет все условия для того, чтобы выжить, жить и достичь самых разных жизненных целей… Что же касается современного, молодого, здорового русского человека в России, то ему все дороги для самореализации открыты, и только личная иждивенческая и социально-пассивная позиция делает его глупее, беднее, больнее и, наконец, просто злее на весь окружающий мир». «Мы живем в нормальном государстве», - констатирует т. Малер.
Воистину, нет никого лютее для русского человека, чем инородец-государственник, да еще к тому же православный! Подмосковным угольщикам и невдомек, что Российское государство, оказывается, им «предоставляет все условия, для того, чтобы выжить, жить и достичь самых разных жизненных целей». Съездил бы к ним т. Малер и объяснил лично, доходчиво, так сказать, по-рабочему, что, мол, братцы, у вас все нормально, поскольку «мы живем в нормальном государстве». Но боюсь, поездка не получится: т. Малер и дорогу-то за пределы МКАД вряд ли знает. Впрочем, может, это и к лучшему, а то ведь «философ-воин» мог бы и не вернуться к своему письменному столу…
И молодым людям из этого кромешного Подмосковья (если таковые вообще есть) было бы интересно узнать, что им «все дороги для самореализации открыты». И что только русские сами виноваты в том, что мрут по миллиону в год. Государство «так или иначе» делает все возможное, а они, «иждивенцы», все равно мрут и мрут. И остается этому Государству с большой буквы только одно: «предоставить все условия» русским для их дальнейшего вымирания, а потом, после окончательного решения русского вопроса, заселить Россию среднеазиатами, кавказцами и китайцами. Что, собственно, оно и делает, опираясь на столь ценимые т. Малером «тысячелетние традиции».
Бредни т. Малера не стоили бы внимания, если бы не были характерным показателем состояния умов кабинетной патриотической шоблы. Один – Егор Холмогоров – считает, что предназначение русских – «заселять небо» (помните, как говорил Горбатый в известном телефильме? «Мы тебя не больно зарежем. Чик – и ты уже на небесах»). Другой лижет задницу «нормальному государству», отправляющему на это самое небо по миллиону русских ежегодно. Третий – классик Проханов – хочет тех, кто еще жив, «загрузить работой». Как будто мало мы въебывали за последнюю тысячу лет! Так нет же: надо опять «загрузить» русских очередным Беломорканалом. Империя-мать зовет! На небо…
В общем, ясно: российское государство, империя – это историческая яма, из которой русским надо срочно вылезать. Пусть патриоты-государственники и дальше продолжают лобзать ханское стремя, а мы, как говаривали поморы – люди вольные. Гипотетическое движение за самоопределение русских регионов в составе России (подчеркнуто мирное и конституционное) могло бы стать для нас «лестницей» из «ямы», добиваясь переформатирования Евразии с учетом русских интересов.
Наконец, настала пора наметить духовные параметры ИНОЙ РУССКОСТИ, альтернативной расхожим шаблонам, которые служат лишь оправданию эксплуатации русского народа российским государством. А наши идеологические трупоеды от патриотизма пусть продолжают обгладывать мертвые догматы типа «православие, самодержавие, народность», «Ленин, родина, социализм» и т.д.
1. Прежде всего необходимо освободить русскую ментальность от имперского этатизма. Иная русскость – это неимперская русскость, оппозиционная московскому унификаторскому централизму, ведущая свое начало от времен, когда Русь слагалась из множества самобытных и суверенных Русей. Необходимо отрешиться от мертвящего исторического московоцентризма. Ментальная переориентация на Вольный Новгород – последний оплот собственно русской государственности – пробудит наши исконные этно-культурные архетипы и позволит увидеть новую историческую перспективу. Важно осознать, что Москва – это особый культурно-государственный феномен, который, хотя и базировался на русском этническом субстрате, сформировался под решающим влиянием Орды. Что и определило евразийский генезис Российского государства, которое совершенно справедливо рассматривать как продолжение Орды. Эта преемственность видна, прежде всего, в сохранившемся на протяжении веков данническом принципе, т.е. в постоянном стремлении империи обустраиваться за счет русских. Важно осознать, что интересы русских и интересы Российского государства – вещи не просто разные, но нередко противоположные. Характерно, что нынешние имперцы и государственники – это зачастую люди нерусских кровей, потомки представителей тех или иных инородческих имперских элит.
2. Важной составляющей «иной русскости» является бескомпромиссный антисоветизм. «Иная русскость» исторически опирается прежде всего на «мелкобуржуазное» крестьянско-казачье сопротивление красной Москве в период гражданской войны и 20-30-х гг., а также на антисоветское движение времен Второй Мировой войны. Такие фетиши как «Знамя Победы», «покорение космоса», «великая страна» в координатах ценностей «иной русскости» утрачивают свое гипнотическое воздействие. В этом (и не только в этом) плане «иная русскость» неизмеримо ближе, скажем, к украинским или литовским националистам, чем к российской патриотовщине любого толка.
3. Было бы лукавством с моей стороны, если бы я умолчал о том, что освобождение русского сознания невозможно, пока православие будет определять его в той же степени, в какой определяло до сих пор. Никакая «иная русскость» в союзе с попами заведомо невозможна – они неизбежно утащат нас в новую Орду. Церковь, как носительница инородной, интернациональной доктрины, всегда способствовала эксплуатации русских империей (не случайно, что еще во времена татарщины она пользовалась исключительным покровительством ханов, равно как и сегодня РПЦ является одной из важнейших подпорок Системы). Конечно же, нам обязательно предстоит более широкое участие в процессе, все более заметном среди европейских народов – процессе второго, «археофутуристического» обретения древних этнических мировоззрений, который должен завершиться отказом от любых разновидностей авраамизма и торжеством «новой античности».
4. Надо разгрузить русскую ментальность от остатков любого мессианства и идеократического утопизма. Довольно рваться то «на небо», то в «светлое будущее», рассматривая свою родную землю лишь как временный плацдарм для этих рывков. Хватит быть то «народом-богоносцем», то «народом-богоборцем», пора становиться нормальной европейской нацией, народом-хозяином, живущим НА ЗЕМЛЕ. На своей земле.
5. Необходимо выявить изначальный, солнечно-волевой русский психотип, деформированный и зашлакованный многовековым ордынско-имперским насилием. Если в представлении одного из классиков российской патриотической мысли, К.Н. Леонтьева, «русский человек специально не создан для свободы», то в действительности истинная, исконная русскость без свободы немыслима. Подтверждение тому: Новгород, Псков, вольное Поморье, широкие вечевые традиции (говорят, поначалу вече было даже в Москве), Дон, имевший культурно-родовые связи с Новгородом, наконец, свободолюбивые и самостоятельные сибиряки. Вольный, активный психотип ушкуйника, казака-первопроходца должен потеснить столь любимого патриотами «русачка» - неприхотливого и безличного носителя «государева тягла». По большому счету речь идет о генезисе новой нации (может быть, даже наций), в котором ключевую роль должны сыграть неимперские и гражданские начала, а также антисоветизм и «неоязычество» как живое творческое мировоззрение.
